Все знают, что есть языки искусственные, придуманные самими людьми: эсперанто, воляпюк и т.д., и естественные - все остальные: русский, арабский, итальянский и т.п. Казалось бы, проблем с тем, к какой из этих двух групп отнести тот или иной язык, возникать не должно по определению, это же очевидно! На самом же деле между этими двумя крайними точками шкалы существует континуум, и отнюдь не всегда просто определить на ней место того или иного языка, то есть степень его естественности или искусственности. Например, в воляпюке (исторически - один из первых искусственных языков) слова придуманы "от фонаря", в эсперанто - заимствованы из естественных языков (70% - из языков романской группы, 20% из германских и 10% из славянских языков). Выходит, хоть эсперанто и искусственный язык, он все же куда "естественнее" воляпюка!

Вот еще несколько "сложных" случаев:

1. В Швейцарии 4 государственных языка: немецкий, французский, итальянский и ретороманский. На них публикуются официальные документы страны.
   
   На ретороманском¹ говорят около 60 тысяч человек в швейцарском кантоне Граубюнден (французское название этого кантона - Гришон, итальянское Гриджоне). Но дело в том, что "ретороманский" - это собирательное название нескольких хотя и родственных, но невзаимопонимаемых языков романской группы. К началу 60-х годов на пяти из них велось преподавание в начальной школе. То есть, так называемые "диалекты" ретороманского языка - это фактически самостоятельные языки. Даже слово "да" в них звучит по-разному! Раньше швейцарские официальные документы поочередно публиковались на двух самых распространенных диалектах ретороманского - сурсельвском и верхнеэнгадинском, год на одном из них, год на другом. Но в начале 80-х ретороманская лига (Lia Rumantscha) решила на основе трех самых распространенных диалектов создать общий литературный ретороманский язык. Слова в "общую копилку" отбирались по "принципу большинства": если какое-то слово в двух диалектах звучит одинаково, а в третьем - иначе, бралось "одинаковое", если слово звучит по-разному во всех трех основных диалектах, оно бралось из одного из менее распространенных диалектов. То же и с грамматическими явлениями - с миру (с каждого диалекта) по нитке. Этот локальный "эсперанто" называется Rumantsch Grischun и функционирует в качестве общего письменного ретороманского языка уже более 20-ти лет: на нем печатаются официальные документы, на него переводят книги с иностранных языков и с диалектов самого ретороманского (у меня есть парочка брошюр с рассказами Конан Дойля), ведутся телепередачи. Мне кажется, исторически у него есть шансы, потому что:
   
   
2. В конце 18 века, ко времени начала Чешского Национального Возрождения, все чешское городское население давно говорило по-немецки и чешского не знало. Основоположник чешской поэзии Ян Неруда (1834 - 1891), выучил чешский в возрасте 18 лет на курсах в специальном кружке! Чешские говоры оставались только в сельской местности, причем крестьяне из разных деревень почти не понимали друг друга. Тогдашние чешские интеллигенты по крупицам собрали, что осталось, причем в отношении грамматики использовали принцип, применявшийся и при создании Руманш Гришуна: одни морфологические формы взяли из одного диалекта, другие - из другого... То есть, чешский литературный язык это искусственная компиляция нескольких диалектов. Он не развился естественным образом на основе господствующего диалекта, как итальянский - на основе флорентийского, русский - на основе московского, французский - на основе парижского, и т.д. Кроме того, в разговорном языке, естественно, отсутствовали многие слова, обозначающие абстрактные понятия, их пришлось выдумать ("искусственно"!). Помните, русские языковые пуристы 19 века, "борцы" против иноязычных заимствований, предлагали вместо "галоши" говорить "мокроступы", вместо "горизонт" - "коловрат" и т.д. Точно по такому же принципу в 18 веке были "придуманы" очень многие чешские слова, употребляемые по сей день. Чехи считают свой язык очень трудным, еще бы: 13 склонений и 13 спряжений, вместо трех и трех в близкородственном словацком! Но трудный-то он, прежде всего, для самих чехов, потому что даже профессора общаются на разговорном чешском языке², морфология и синтаксис которого существенно отличаются от чешского литературного. Фактически, чешский литературный язык для них - иностранный, то есть близкородственный, но все же другой язык. В общем, язык, кодифицированный в конце 18 века деятелями Чешского Национального Возрождения, до сих пор несет на себе некую печать искусственности, чем и объясняются некоторые особенности его внутреннего развития³ и функционирования в социуме⁴.
   
   
3. Но чешский - не единственный "искусственно возрожденный" язык. Упомянем здесь еще два "проекта" - один из них оказался исторически удачным (иврит), другой - нет (кафаревуса).
   
   В конце19 века, когда Бен-Иегуда начал свою деятельность по возрождению иврита, на этом языке выходили газеты, журналы и книги, евреи из разных стран иногда общались на нем между собой, но никто не говорил на нем в быту, в семье. Бен-Иегуда решил, что языком его первенца, родившегося в 1882 году, будет иврит. Для этого мать не должна была разговаривать с ребенком (!). Для ухода за малышом удалось найти женщину, достаточно хорошо говорившую на иврите. Через 20 лет, в 1902 году уже десятая семья в Иерусалиме (!) ввела в своем доме иврит... В древнем языке отсутствовали слова для многих современных понятий, пришлось их создавать переносом значений древних слов ("чемпион" - от средневекового "выдающийся знаток Писания"), или от уже существовавших в языке корней по законам ивритской грамматики ("шприц" - "впрыскивалка", "компьютер" - "вычислялка", и т.д.), или комбинированием двух корней... "Это был единственный в истории человечества пример, когда язык, на котором практически не говорили, вновь стал живым, разговорным"⁵.
   
   К началу 19 века греческий язык претерпел значительные изменения по сравнению с древнегреческим. Упростилась морфология, изменился словарь. Изменения затронули даже такие пласты лексики, которые обычно в любом языке остаются неизменными на протяжении многих веков. Это слова, обозначающие повседневные понятия: "хлеб" ("псоми" вместо древнегреческого "артос"), "вода" ("неро" вместо "идро"), вино ("краси" вместо "уинос"), "лес" ("дасос" вместо "или") и т.д. В то же время, как это нередко бывает, силы для борьбы против турецкого ига греческий народ черпал в своей славной древней истории. Этот патриотический порыв коснулся и языка:
   
   "Устный вариант греческого языка многих не устраивал большим количеством заимствований из других европейских языков и из турецкого. Адамантиос Кораис в начале XIX в. создал язык, названный им кафаревуса глосса (καθαρεύουσα γλώσσα), т.е. чистый язык. Таким, по его представлению стал бы греческий язык в результате естественного развития, если бы на него не влияли другие языки.
   
   После освобождения Греции от турецкого ига в 1821 г. кафаревуса формально стала официальным языком, в то время как димотики (δημοτική) - народный язык использовался в повседневном общении. Споры по поводу "правильности" использования того или иного варианта языка продолжались до 1976 г., когда димотики был официально объявлен государственным языком Греческой Республики. Однако, "кафаревуса оказала большое влияние на димотики и процесс лингвистической стабилизации до сих пор нельзя считать законченным"⁶. Чтобы оценить масштабы этого лингвистического эксперимента длительностью более 150 лет, представьте, что в русских школах в 70-е годы ХХ века преподавание физики и математики ведется на слегка модернизированном старославянском языке, на нем же вещает телевидение, выступают политики, тогда как в повседневном общении все говорят по-русски...
   
   
4. Большинство слов любого языка имеет очень древнее происхождение. Но у некоторых есть конкретный "автор": слово "промышленность" придумал и ввел в употребление Карамзин, Достоевский изобрел слово "стушеваться", а Зощенко - выражение "в растрепанных чувствах". А теперь представьте себе язык, около 40% словарного запаса которого составляют такие совсем недавно придуманные слова. Это современный турецкий язык.
   
   "Лексика и грамматика турецкого языка испытала сильное влияние арабского и персидского языков; литературный язык 16–18 вв. был насыщен арабскими и персидскими лексическими заимствованиями, тюркской фактически оставалась лишь грамматика. Вытеснение большинства арабо-персидских заимствований и замена их на исконно тюркские слова произошла уже в 1930-е годы и была результатом активной языковой политики, проводившейся в жизнь созданным в 1932 по инициативе президента Ататюрка Турецким лингвистическим обществом"⁷ Вместо иностранных заимствований предлагалось не только вернуть давно вышедшие из употребления турецкие слова, или применять диалектные, но и использовать множество неологизмов, созданных на основе существующих корней и суффиксов. Журналисты турецких газет писали свои статьи на османском турецком, затем передавали их так называемым "заменщикам слов", которые, пользуясь "Сводным словником", заменяли каждое арабское или персидское слово на соответствующий новотурецкий эквивалент!
   
   Британский исследователь Джоффри Льюис (Geoffrey Lewis⁸) назвал свою книгу: "Турецкая языковая реформа: катастрофический успех". Катастрофический - потому что в результате этой реформы турецкие читатели уже в конце ХХ века не в состоянии были понять без перевода книги турецких писателей, написанные в 20-30 годы ХХ века! Речь идет не просто о смене алфавита с арабского на латинский, а именно о коренной перестройке синтаксиса литературного языка и замене его словаря (с 1932 по 1966 г. доля собственно турецких слов возросла с 35% до 72%⁹).
   
   Подытожим: любой литературный язык, в отличие от своего насквозь "натурального" разговорного собрата, в определенной мере искусственен. Кирилл и Мефодий придумали не просто азбуку, они изобрели также множество слов, обозначающих абстрактные понятия (благодать, добродетель, прелюбодеяние, единородный и т.д.), которые прежде отсутствовали в языке славян, ввели в употребление целый инструментарий синтаксических средств, прежде в разговорном языке не употреблявшихся, но необходимых для литературного оформления сложных идей. Так что и им, по праву, принадлежит место в ряду изобретателей искусственных языков.

Примечания

1) см. М.А.Бородина "Современный литературный ретороманский язык Швейцарии" изд-во "Наука", Л., 1969 г., а также Rhaeto-Romansh: Facts & Figures, Lia Rumantscha, Chur, 1996

2) Чешский разговорный - это язык бравого солдата Швейка из знаменитого романа Ярослава Гашека.

3) Чрезвычайная нестабильность (подвижность) морфологии - слова: существительные, глаголы - непрерывно переходят из одного склонения или спряжения в другое. Например, один глагол может спрягаться по любому из трех спряжений, одно из них - это устаревшее словоупотребление, другое - обычное, а третье считается просторечным (пока!).

4) Приведу лишь несколько цитат из статьи Я. Гофмановой "Смешение литературных и нелитературных компонентов в устных высказываниях на чешском языке", опубликованной в сборнике "Язык, культура, этнос", М. "Наука" 1994:

"Лишь ограниченное количество коммуникативных ситуаций предполагает использование чисто литературного чешского языка. Это, например, публичные, в большинстве своем официальные, монологические выступления, которые говорящий обычно заранее готовит в письменной форме, а нередко и читает их". "Люди иногда буквально стыдятся употреблять литературные языковые средства". "Некоторые же в публичной, а нередко и в официальной ситуации из принципа говорят нелитературно", и т.д.

5) Ш.Блюм "Современный иврит. Самоучитель", Иерусалим, 1982.

6) http://gray.farlep.net/ellinika/ru/istoria.html#top

7) http://www.krugosvet.ru/articles/82/1008236/1008236a1.htm

8) Geoffrey Lewis, St Antony's College, Oxford "The Turkish Language Reform: A Catastrophic Success". www.srii.org/lecture2002.pdf

9) Щека Ю.В. "Интенсивный курс турецкого языка", М, 1996.